искать
Вход/Регистрация
Развитие, бизнес, экономика

Экология и политические игры. Можно ли защитить природу, сохранив доходы

Авторы

Экология давно стала важным инструментом в мировой политике. Проблемы изменения климата обсуждаются на всех уровнях, а компании, оказывающие на природу наибольшее негативное влияние, ставятся в максимально невыгодное положение. А вместе с ними в таком же невыгодном положении оказывается и вся Россия.

РФ подписала Парижское соглашение по климату 23 сентября 2016 года и ратифицировала его в 2019 году. Участники взяли на себя обязательства документировать карбоновый след, который производят предприятия. А это означает, что обратного пути уже нет. Экология становится главным фактором, определяющим экономику мира. Только вот справятся ли компании с новыми вызовами, и какое влияние они окажут на экономику регионов – огромный вопрос.

 

Прошедший в конце сентября Тюменский нефтегазовый форум вполне можно было бы назвать Тюменским экологическим. По крайней мере, проблема влияния добывающей отрасли России и в целом промышленности на экологию и климат, кажется, была в центре внимания большинства событий мероприятия.

Это вполне объяснимо. В Европе, которая является одним из основных потребителей российских углеводородов, в последние годы все жестче становится отношение к компаниям, оказывающим серьезное негативное влияние на окружающую среду. А это, как там принято, в первую очередь выражается в наказании деньгами. Речь, в частности, идет о введении так называемого углеродного сбора, от которого, по всей видимости, российские компании будут наиболее пострадавшей стороной. Суть этого нового «налога» в том, что предприятия с большими выбросами в атмосферу, так называемым углеродным или карбоновым следом, будут вынуждены приобретать очень дорогие квоты на выбросы парниковых газов или платить соизмеримые по стоимости налоги за превышение нормативов. Причем уйти от этого не получится. Для стран, где отсутствует углеродное регулирование, предусмотрены повышенные импортные пошлины на поставляемые товары, зависящие от объема выделенных в атмосферу при их производстве парниковых газов.

Еще в конце августа заместитель председателя Совета безопасности РФ Дмитрий Медведев отмечал, что для российской экономики такой подход будет иметь серьезные последствия. «Могут пострадать наши базовые отрасли, такие как черная, цветная металлургия, химическая промышленность, энергетика, и из-за такого трансграничного урегулирования может значительно сократиться потребление и российской нефти и угля. По оценкам Академии наук, финансовые потери отечественных экспортеров будут составлять миллиарды евро», – говорил он.

Чтобы не допустить ухода огромных средств на углеродный сбор в Европу, российские власти предприняли попытку доработать собственное экологическое законодательство. Был разработан проект закона «О государственном регулировании выбросов парниковых газов», предусматривающий введение углеродных сборов внутри нашей страны. Однако эксперты оценили его крайне негативно.

Вот почему тема экологии и изменения климата стала одной из основных на прошедшем в Тюмени мероприятии.

 

Сохранить и не потерять

Как отметил заместитель министра промышленности и торговли РФ Михаил Иванов, «по оценке некоторых экспертов, можно рассматривать три сценария введения Европейским Союзом углеродного сбора начиная с 2022 года. Самый пессимистичный с 2025 года и с 2028 года – самый оптимистичный для нас. По разным оценкам, объем потерь для наших экспортеров может составить от 6 до 50 миллиардов долларов США на горизонте до 2030 года. Это достаточно значимый объем, поскольку наш экспорт в ЕС составляет по итогам 2019 года 189 миллиардов долларов США. Это значит, что по году доля углеродного сбора в объеме экспорта нашего может достигать 3%. Поэтому и бизнесу, и нам как регулятору нужно будет выработать необходимые меры поддержки, подходы. Сегодня основной вызов заключается в том, что методика подсчета углеродного сбора ЕС ещё не принята, я напомню, что уже сейчас идут общественные обсуждения соответствующего законодательства и Еврокомиссия должна принять окончательное решение во втором квартале 2021 года, то есть при наихудшем сценарии углеродный сбор может быть введен с 2022 года. Что касается нашей PR-поддержки и в принципе наших шагов по переходу к зеленой экономике – мы по этим направлениям работаем достаточно давно. Один из основных инструментов, который предложило Правительство – Фонд развития промышленности – поддержка Правительства, связанная с внедрением наилучших доступных технологий (НДТ). На сегодняшний момент портфель проектов в Фонде составляет порядка 160 миллиардов рублей. Четверть этих проектов связана непосредственно с внедрением наилучших доступных технологий. НДТ – технологии, которые позволяют достичь необходимого результата, то есть выпуска продукции, с наиболее эффективными экономическими показателями. Соответственно, для внедрения и стимулирования перехода на НДТ мы предлагаем налоговые механизмы (в частности ускоренную амортизацию) – расширяем перечень оборудования, который можно под эту меру использовать и, кроме того, Министерство промышленности и торговли совместно с Минприроды подготовило механизм стимулирования, который называется «поддержка зеленых облигаций». Мы будем субсидировать процентную ставку по купонному доходу облигационных займов, которые эмитируют компании для перехода на наилучшие доступные технологии. Обязательным условием участия в этой программе поддержки будет являться наличие программы повышения экологической эффективности, целью которой как раз является переход к экологически чистым технологиям».

Вместе с тем, по его мнению, углеродный сбор надо воспринимать, как определенный элемент протекционистской политики со стороны ЕС, поскольку с их позиции это возможность выравнивания условий между производителями, которые базируются в странах ЕС и вынуждены платить за выбросы, и теми, кто импортирует свою продукцию. «Если опираться на те оценки, которые сегодня у нас есть по объемам будущего углеродного сбора – 3,5 млрд долларов в год – это почти 3% нашего экспорта. Поэтому, безусловно, мы столкнемся с ситуацией, когда конкурентоспособность нашей продукции на европейском рынке будет под ударом в следствии введения углеродного сбора», – подчеркнул он.

Справится ли российская промышленность с новыми сборами? Это большой вопрос. С одной стороны, работа над снижением выбросов ведется далеко не первый год, необходимые на это расходы наверняка заложены в бюджеты. В частности, как подчеркнул первый заместитель министра природных ресурсов и экологии РФ Денис Храмов, «перед ними всеми [компаниями нефтегазового сектора, тяжелой промышленности ред] стоит задача перейти на наилучшие доступные технологии и получить комплексные экологические разрешения к 2024 году. А это означает, что у всех этих компаний должны быть приняты программы повышения экологической эффективности, и соответственно они все должны перейти на технологии не только по снижению выброса вредных веществ, но и, разумеется, по снижению выброса парниковых газов».

С другой стороны, по мнению заместителя министра энергетики РФ Павла Сорокина, не факт, что российская промышленность к этому готова, а новые расходы позволят ей справляться с другими вызовами. «Если мы будем обкладывать дополнительными налогами нашу промышленность, которая сейчас пока еще не является лидирующей в мире, то это может оказаться очень большим бременем. Мало того, что у нас ставки финансирования под все проекты очень высокие, у нас налоговая система достаточно сильно облагает налогами сектор добычи углеводородов. Если углеводородам осталось времени, когда они еще будут иметь ренту, 30–40 лет, мы должны понимать, чтобы эти ресурсы сейчас не остались в земле, нам необходимо приложить максимальные усилия, чтобы их добыть и пустить на благо экономики», – отметил он.

И еще более прямо высказался на эту тему заместитель губернатора Тюменской области Андрей Пантелеев. По его словам, если вся нагрузка ляжет на компании, которые добывают, то это в первую очередь скажется на инвестиционных программах. «Что начнут резать внутри инвестиционных программ? Скорее всего, трудно извлекаемые запасы. Где находятся трудно извлекаемые запасы? Большое количество находится у нас. Соответственно, мы теряем и инвестиционный потенциал, и, как следствие, мы недополучим заказы на наших предприятиях, что еще и снизит оборот промышленности», – заключил представитель одного из основных добычных регионов России.

 

Климатическое давление на компании и страны

Проблема климата связана не только с вводом углеродного сбора или налогообложения в ЕС. Все компании, особенно европейские, следуя требованиям регулятора и общества, ощущают давление с точки зрения климатических вызовов по четырем большим направлениям. Их в своем выступлении выделил управляющий директор и партнер BCG Антон Косач. «Первое – доступ к финансированию. Это и с точки зрения доступа, и с точки зрения стоимости финансирования. Традиционные виды энергии связаны с углем, угольной генерацией. Они ощущают на себе отток финансов. Второй вопрос связан с привлечением талантов. Привлечение талантов через обеспечение климатически понятного предложения со стороны работодателя становится наиболее важным. Также мы видим влияние на инвестиционно-операционную деятельность. Есть, к сожалению, и негативные примеры и в нашей стране, в последнее время которые по тем или иным причинам, в том числе климатическим, приводят к существенному увеличению стоимости операционно-инвестиционной деятельности. Ну и вопросы, связанные с регулированием, ведением систем налогообложения», – заключил он.

Согласился с ним и председатель правления ПАО «Газпром нефть» Александр Дюков. «Мы видим, что происходит действительно реальное, серьезное и быстрое ухудшение отношения у потребителей, у инвесторов, у многих правительств, политиков к ископаемому топливу. И как результат – западные компании, прежде всего, европейские нефтяные мейджоры в ускоренном режиме начинают реагировать на это. Мы видим, что компании берут на себя повышенные климатические и шире – экологические обязательства. При этом, если говорить о причинах такого тренда в Европе, то дело не только в заботе о климате. Ещё одной важной причиной, на мой взгляд, является и сама рыночная ситуация», – подчеркнул он.

 

От экологии не уйти

Так или иначе, приходится согласиться с тем, что в новых мировых реалиях задачи сохранения экологии, уменьшения влияния хозяйственной деятельности на изменение климата выходят на первый план. И даже если к этому не готовы российские компании, их к этому буквально вынудят западные партнеры. Россия подписала Парижское соглашение по климату 23 сентября 2016 года и ратифицировала его в 2019 году. Участники взяли на себя обязательства документировать карбоновый след, который производят предприятия. А это означает, что обратного пути уже нет. Экология становится главным фактором, определяющим экономику мира.


Журнал остается бесплатным и продолжает развиваться.
Нам очень нужна поддержка читателей.

Поддержите нас один раз за год

Поддерживайте нас каждый месяц