Проблемы ландшафтной архитектуры: спроектированные городские экосистемы и их общественное признание. Часть 2

Парк «Ле Валлетт» – водно-болотное угодье в черте города

Парк «Ле Валлетт» в коммуне Череа провинции Верона итальянского региона Венето занимает площадь около 21 га и располагается в окружении жилых зон и дорожной инфраструктуры (рис. 3). До проекта по устройству парка этот район характеризовался пригородным сельскохозяйственным ландшафтом, формировавшимся в результате мелиорации реки Менаго на протяжении веков.

Муниципалитетом Череа был инициирован проект, который разработали Пиппо Джанони (Pippo Gianoni) из компании Dionea SA и Марко Аборди (Marco Abordi) из компании Terra s.r.l. Этот проект был реализован в 2007–2009 годах. Он был направлен на воссоздание исторически существовавшей экосистемы водно-болотного угодья на месте сельскохозяйственного ландшафта, на улучшение местного биоразнообразия и качества природного ландшафта.

Рис. 3. Воссозданная экосистема водно-болотного угодья парка «Ле Валлетт», окруженная жилыми районами и дорожной инфраструктурой. Эта фотография 2009 года была любезно предоставлена автору компанией T.E.R.R.A. s.r.l. (ООО «Т.Е.Р.Р.А.») и ассоциацией Consorzio di Bonifica Veronese («Веронский мелиоративный консорциум»)

В отличие от случая с пляжем «Сан-Пьетро», муниципалитет Череа решил активно вовлекать местных жителей в проект с самого начала. Во время первого общественного собрания, которое состоялось в 2005 году, были представлены и обсуждены два альтернативных сценария преобразования местности:

1) создание зеленой зоны отдыха с дорогой, соединяющей две части города, расположенные к востоку и западу от этого участка;

2) воссоздание исторической экосистемы водно-болотного угодья с использованием исключительно пешеходного сообщения между двумя близлежащими городскими районами.

Местные жители одобрили второй вариант, а также выдвинули свои предложения по нему (окончательный план был представлен горожанам в 2006 году – еще до начала работ). Это позволило муниципалитету реализовать проект без социальных конфликтов и даже при значительной поддержке со стороны населения.

Другие коммуникационные стратегии, такие как сохранение строительной площадки открытой, чтобы жители могли следить за ходом работ, еще больше способствовали процессу общественного признания. Более того, проведенная до вмешательства оценка его воздействия на окружающую среду и выполнение конкретных технических мер во время реализации проекта предотвратили или смягчили потенциальные конфликты, связанные с присутствием комаров. Эти оперативные меры сопровождались также обеспечением возможности максимального взаимодействия между посетителями и воссозданной экосистемой.

Проект предусматривал создание водно-болотного угодья площадью около 40 тыс. кв. м. Посередине участка был создан наиболее крупный остров, окруженный несколькими островами меньшего размера. Эти острова стали предпочтительными местами гнездования птиц. Они характеризуются болотной растительностью и служат своего рода небольшими заповедниками, поскольку физически недоступны для людей. Однако наличие доступных лугов, которые в нескольких местах простираются до самой воды, позволяет посетителям непосредственно контактировать с водно-болотным угодьем и наблюдать за островами и их обитателями.

Кроме того, между двумя частями города через трансформированный участок была построена приподнятая велосипедно-пешеходная дорожка из дерева и стали протяженностью около 500 м. Эта дорожка петляет по водно-болотному угодью, приближаясь к мелким островам и проходя через самый крупный, но без спуска на него. Гуляя по данной тропе, можно визуально оценить водно-болотное угодье в целом, не нарушая уязвимых мест обитания представителей живой природы (рис. 4, 5).

Рис. 4. Приподнятая дорожка, петляющая по водно-болотному угодью парка «Ле Валлетт» (фото Эммы Салиццони, 2020 г.)

Рис. 5. Приподнятая дорожка приближается к мелким островам, не нарушая при этом уязвимую среду обитания живых организмов в парке «Ле Валлетт» (фото Эммы Салиццони, 2020 г.)

Сегодня этим преобразованным участком ежедневно пользуются пешеходы и велосипедисты. В то же время он является местом с богатым биологическим разнообразием, где произрастает множество видов растений и обитает большое количество видов животных и микроорганизмов.

Любые социальные конфликты, которые могли возникнуть в результате сильной трансформации местного ландшафта, а также из-за ограничения видов его использования и присутствия комаров, были предотвращены благодаря предпринятым действиям. Общественное признание этого района даже привело к эффективному добровольному поддержанию необходимого состояния данного объекта со стороны жителей города.

Пригородная экосистема леса «Куэрини» («Боско Куэрини»)

Проект «Лесной массив “Местре”» («Боско ди Местре»), предназначенный для реализации рядом с венецианским районом Местре в итальянском регионе Венето, также представляет собой случай социального участия в нем. Здесь местные жители не просто были вовлечены в развитие проекта, но и сами выступили в качестве стоящей за ним движущей силы.

В 1984 году местные экологические движения решительно протестовали против строительства нового больничного здания на месте одной из последних полос первоначального низинного леса, существовавшего в то время. На волне этих гражданских протестов муниципалитет Венеции совместно с Региональным лесным агентством региона Венето начали в 1994 году масштабный процесс восстановления исторических лесных массивов пригородных зон Местре, которые были уничтожены как активным ведением сельского хозяйства, так и интенсивной урбанизацией.

Таким образом, проект в целом был поддержан жителями Местре, которые знали о преимуществах восстановления леса [38, 39] и рассматривали этот проект как ценную возможность для улучшения пригородного ландшафта. Однако, в отличие от городских жителей, фермеры изо всех сил пытались и продолжают бороться против него, поскольку не смогли смириться с включением лесной экосистемы в сельскохозяйственный ландшафт. Помимо их общего негативного отношения к инновациям, это было в основном связано с возможностью некоторых неблагоприятных воздействий на прилегающие поля (например, из-за присутствия диких животных или теней деревьев на полях).

К настоящему времени процесс восстановления лесных массивов привел к созданию около 230 га новых лесных экосистем (низинных смешанных дубовых и грабовых лесов) вместо пригородных территорий с интенсивным использованием под сельское хозяйство, которые ранее находились на аренде.

Впрочем, следует отметить, что градостроительный план Венеции также предусматривал конкретные стимулы для фермеров, чтобы они поддерживали преобразование сельскохозяйственных земель в лесные экосистемы. Но тем не менее на сегодняшний день ни одна частная сельскохозяйственная территория еще не была преобразована, что подтверждает сохранение весьма умеренного одобрения проекта со стороны фермеров в целом.

Конечная цель проекта «Лесной массив “Местре”», который ведет Управление лесов и крупных парков (Istituzione Bosco e Grandi Parchi) муниципалитета Венеции, состоит в том, чтобы значительно улучшить качество экологии и биоразнообразие рассматриваемой местности, одновременно создав новую лесную экосистему для посещения людьми. При этом распространяется информация о ее ценности, что должно поспособствовать ее общественному признанию [40].

Таким образом, в основе этого перспективного проекта с самого начала был трудный поиск равновесия между защитой воссозданных экосистем и поощрением людей к их посещению. Для достижения этой цели проект предусматривал конкретные пространственные и оперативные решения, тесно связанные между собой.

Самым эффективным примером является лес «Куэрини» («Боско Куэрини») площадью около 200 га. Это самая большая лесная территория, воссозданная в рамках проекта «Лесной массив “Местре”». Она окружена ландшафтом интенсивного сельскохозяйственного использования и разбросанными поселениями.

В лесу «Куэрини» имеется сеть велосипедных и пешеходных дорожек, а также троп для верховой езды, чтобы позволить посетителям открыть для себя воссозданную лесную экосистему. Кроме того, там есть и некоторые открытые участки (луга), предназначенные для отдыха, оздоровления и развлечений. На информационных стендах, установленных вдоль дорожек, рассказывается о ценностях новой экосистемы с учетом образовательных функций.

Параллельно с этим «План управления лесным массивом “Куэрини”», составленный в 2014 году, предусмотрел широкий спектр мероприятий по лесопользованию, чтобы посетители могли ознакомиться с различными участками трансформированной территории. Решили, что тропы и рекреационные луга будут окружены более редко засаженными деревьями с отсутствием или небольшим количеством кустарников подлеска, чтобы эти зоны могли хорошо просматриваться и были приятны посетителям не только в эстетическом, но и в психологическом (в отношении безопасности) плане. А в большинстве периферийных зон по плану были предусмотрены более густые, визуально непроницаемые и неравномерные лесные насаждения, препятствующие доступу людей и вмещающие наиболее уязвимые места обитания представителей живой природы (рис. 6).

Рис. 6. «План управления лесным массивом “Куэрини”» (часть карты из «Плана управления лесным массивом “Местре”», составленной в 2014 году в исходном масштабе 1:5000). Условные обозначения: светло-зеленым цветом показаны редкие и визуально проницаемые участки леса, разделяющие тропы и внутренние луга (закрашенные желтым цветом); более темным зеленым цветом закрашены более густые лесные участки, но все же проницаемые для глаз; оливковым цветом показаны еще более густо и при этом неравномерно засаженные лесные зоны, непроницаемые для глаз, в которых расположены наиболее уязвимые и труднодоступные места обитания представителей живой природы; оранжевым цветом закрашены территории, предназначенные для дальнейшего создания лесных участков. Этот рисунок был предоставлен автору Управлением лесов и крупных парков муниципалитета Венеции

К сожалению, в последние годы чередование более и менее густых лесных участков в труднодоступных и легкодоступных зонах частично изменилось из-за плохого выполнения руководящих принципов, изложенных в вышеупомянутом плане управления. Дело в том, что из-за нехватки финансов не могла проводиться регулярная расчистка леса. Поэтому сегодня очень густая растительность уже «осаждает» дорожки (рис. 7). Такое плохое управление лесным хозяйством не только рискует поставить под угрозу его экологическое качество, но и может вызвать у посетителей чувство незащищенности, превратив восприятие нового лесного ландшафта в негативное. Более того, неконтролируемый процесс восстановления дикой природы может спровоцировать критические взаимодействия между дикими животными и окружающими сельскохозяйственными полями (рис. 8), разжигая социальные конфликты с фермерами, которые и так с гораздо меньшим энтузиазмом поддержали проект «Лесной массив “Местре”» по сравнению с городскими жителями.

Рис. 7. Постепенно зарастающая более густым лесом дорожка в лесном массиве «Куэрини» (фото Эммы Салиццони, 2020 г.)

Рис. 8. Тесное соседство между лесным массивом «Куэрини» и сельскохозяйственным ландшафтом (фото Эммы Салиццони, 2020 г.)

ОБСУЖДЕНИЕ И ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ

Рассмотренные выше проекты ландшафтной архитектуры представляют собой довольно редкие для Италии случаи проектирования новых экосистем в урбанизированных или сельскохозяйственных районах.

В процессе сопутствующих усилий по решению социальных вопросов, связанных с воссозданием экосистем, было выявлено множество положительных и отрицательных аспектов. Наиболее сложной здесь, по-видимому, является область деятельности, связанная с оперативными мерами, такими как активное привлечение к участию в развитии проекта местных заинтересованных сторон, а также управление преобразуемым районом и его текущее обслуживание для поддержания на требуемом уровне.

Что касается активного вовлечения местных жителей и других заинтересованных сторон, исследования случаев из практики показали, что коммуникационные действия, повышение осведомленности населения и его участие в выборе проекта имеют решающее значение для принятия им трансформированной территории.

Кроме того, из-за уже упоминавшегося «синдрома сдвига исходного уровня» [14] воссоздание ранее существовавших или даже исторических экосистем не обязательно всегда рассматривается общественностью как ценность, особенно если оно продвигается с точки зрения исключительно экспертов.

Так, в случае пляжа «Сан-Пьетро» основным аргументом в пользу восстановления экосистемы дюн стало желание муниципалитета остановить интенсивные процессы береговой эрозии и улучшить качество окружающей среды и ландшафта. Но это намерение не было должным образом разделено местными жителями, которые уже привыкли к искусственному прибрежному ландшафту и считали приоритетным для себя автомобильный доступ к морскому берегу. Отсутствие подхода, основанного на широком участии местных жителей, привело к очень позднему принятию ими нового ландшафта, что в конечном итоге было достигнуто с помощью конкретных управленческих решений, а также «инклюзивного» пространственного преобразования территории.

В парке «Ле Валлетт» основным аргументом в пользу воссоздания там водно-болотного угодья тоже было намерение муниципалитета улучшить качество окружающей среды и ландшафта. Но в этом случае были вовремя проведены тщательные мероприятия по повышению осведомленности местных жителей о важности достижения этой цели. Поэтому проект смог получить сильную социальную поддержку с самого начала.

Наконец, основной движущей силой при реконструкции исторической экосистемы лесного массива «Куэрини» стало само местное население – в основном жители венецианского района Местре. И это, безусловно, поспособствовало реализации проекта в целом. Однако возник классический конфликт между «городским» и «сельским» видением [41], поскольку фермеры никогда решительно не поддерживали этот проект. И этот вопрос до сих пор остается открытым.

Безусловно, стратегии, основанные на широком участии населения, требуют усилий и времени, которые никоим образом не являются обычными для местных администраций. Однако эти стратегии приносят пользу не только потому, что общественное признание проекта является основой для правильного использования новой территории и сосуществования разных видов живых организмов, но и потому, что это может привести и к другим ценным эффектам. Например, работы по техническому обслуживанию парка «Ле Валлетт» сегодня проводятся в том числе и силами местных жителей на добровольной основе.

Действительно, регулярное техническое обслуживание преобразованных территорий является еще одним решающим фактором. Это верно для всех проектов ландшафтной архитектуры, но еще в большей степени – для проектов по созданию или воссозданию новых экосистем. Регулярное обслуживание необходимо в первую очередь по экологическим соображениям. Ведь «спроектированные экосистемы», хотя и могут быть созданы как в определенной степени самодостаточные, но все-таки чаще они требуют постоянного поддержания требуемого состояния для достижения целей соответствующих проектов [4]. Более того, их поддержание на нужном уровне является ключевым в проектах, направленных прежде всего на увеличение биоразнообразия (следует отметить, что восстановление дикой природы не обязательно означает увеличение биоразнообразия [42]).

При этом регулярное техническое обслуживание необходимо также и для содействия гармоничному и неконфликтному взаимодействию человека и природы и социальному признанию новой экосистемы. Неконтролируемые же природные процессы могут привести к значительным изменениям первоначального пространственного выбора проекта, как это произошло в случае с лесным массивом «Куэрини».

Основополагающее значение для поддержания технического обслуживания на должном уровне имеет долгосрочное финансирование, не ограничивающееся этапом создания экосистемы, что представляет собой одну из основных текущих проблем в размещении общественных пространств [43].

Что касается пространственных мер, можно отметить, что все рассмотренные проекты работают на то, чтобы позволить людям посещать и изучать трансформированные объекты и тем самым предотвратить конфликты, которые могли бы возникнуть из-за полного исключения присутствия людей на этих территориях. Однако включение человеческого компонента тщательно контролируется, чтобы обеспечить ненарушенное развитие среды обитания живых представителей экосистем и избежать ненужных изменений в ценном биоразнообразии.

Чтобы предотвратить доступ людей к наиболее уязвимым участкам, в проектах не применяются системы «негативного контроля» (то есть ограждения или запрещающие знаки [37]), а используются «барьерные» характеристики самих экосистем – например, дюны с густой растительностью на пляже «Сан-Пьетро», вода вокруг главного острова в парке «Ле Валлетт», самые густые участки лесного массива «Куэрини».

В то же время дизайн дорожек и зон отдыха помогает посетителям видеть созданные или воссозданные экосистемы, что обеспечивает положительное восприятие и понимание ценности биоразнообразия, а значит, и социальное признание трансформированной территории. В некоторых случаях этот процесс подкрепляется также установкой информационных стендов, способствующих более осознанному наблюдению за новыми уголками природы.

Таким образом, эти проекты направлены на функциональное разделение посетителей и экосистем, но они визуально соединяют людей и наиболее уязвимые места обитания живых организмов. В результате получаются сложные и гармоничные ландшафты, где недоступные для посетителей зоны с большим биоразнообразием существуют бок о бок с доступными и более интенсивно используемыми зонами. Благодаря такому тщательному подходу к проектам посетители не чувствуют себя не допущенными к созданной или воссозданной природной среде, а ощущают себя ее частью. Созерцание природы на расстоянии может даже укрепить понимание уязвимости экосистем [44], что поспособствует не только принятию трансформированной территории, но и взятию на себя ответственности за биоразнообразие обитающих на ней представителей живого мира.

При анализе трех рассмотренных случаев из практики становится ясно, что для решения социальных вопросов, связанных с созданием новых городских экосистем, необходимы как пространственные, так и оперативные меры. Поскольку эти две области деятельности и их результаты сильно взаимосвязаны, их следует рассматривать как части единого процесса проектирования [43, 45].

Такое видение соответствует концепции проекта ландшафтной архитектуры, развитие которого не может быть просто сведено к работам по преобразованию той или иной территории, а который растягивается во времени и длится до, во время и после трансформации и в котором стратегии участия заинтересованных сторон и уход за измененным участком рассматриваются как важнейшие компоненты усилий по реализации задуманного.

Таким образом, цель сосуществования уязвимой среды обитания живых организмов и городских функций, безусловно, не утопична, но, возможно, в большей степени, чем другие виды проектов по ландшафтной архитектуре, требует целостного подхода, который эффективно связывает экологические науки, ландшафтное проектирование и управление, а также социально ориентированные практики.

ИСТОЧНИК ДЛЯ ПЕРЕВОДА (SOURCE FOR THE TRANSLATION)

Salizzoni E. Challenges for landscape architecture: designed urban ecosystems and social acceptance // Sustainability. 2021. Vol. 13. № 7. Article 3914. DOI: doi.org/10.3390/su13073914 URL: mdpi.com/2071-1050/13/7/3914.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ, ИСПОЛЬЗОВАННОЙ АВТОРОМ ПЕРЕВЕДЕННОЙ СТАТЬИ (REFERENCES LISTED BY THE AUTHOR OF THE TRANSLATED PAPER)

1. Miller J.R. Conserving biodiversity in metropolitan landscapes. A matter of scale (but which scale?) // Landsc. J. 2008. Vol. 27. P. 114–126.
2. Muller N., Ignatieva M., Nilon C.H., Werner P., Zipperer W.C. Patterns and trends in urban biodiversity and landscape design // Urbanization, Biodiversity and Ecosystem Services: Challenges and Opportunities a Global Assessment (ed. by Elmqvist T., Fragkias M., Goodness J., Gьneralp B., Marcotullio P.J., McDonald R.I., Parnell S., Schewenius M., Sendstad M., Seto K.C., et al.). Dordrecht, The Netherlands: Springer, 2013. P. 123–174.
3. Shwartz A. Designing nature in cities to safeguard meaningful experiences of biodiversity in an urbanizing world // Urban Biodiversity. From Research to Practice (ed. by Ossola A., Niemela J.). Routledge, UK: Abingdon, 2018. P. 200–215.
4. Higgs E. Novel and designed ecosystems // Restor. Ecol. 2017. Vol. 25. P. 8–13.
5. Zari M.P. The importance of urban biodiversity – an ecosystem services approach // Biodivers. Int. J. 2018. Vol. 2. P. 357–360.
6. Buckley M.C., Crone E.E. Negative off-site impacts of ecological restoration: understanding and addressing the conflict // Conserv. Biol. 2008. Vol. 22. P. 1118–1124.
7. Gutierrez R.J., Wood K.A., Redpath S.M., Young J.C. conservation conflicts: future research challenges // Current Trends in Wildlife Research (ed. by Mateo R.M., Arroyo B., Garcia J.T.). Dordrecht, The Netherlands: Springer, 2016. P. 267–282.
8. Marshall K., White R., Fischer A. Conflicts between humans over wildlife management: on the diversity of stakeholder attitudes and implications for conflict management // Biodivers. Conserv. 2007. Vol. 16. P. 3129–3146.
9. White R.M., Fischer A., Marshall K., Travis J.M.J., Webb T.J., di Falco S., Redpathf S.M., van der Wal R. Developing an integrated conceptual framework to understand biodiversity conflicts // Land Use Policy. 2009. Vol. 26. P. 242–253.
10. Lecuyer L., White R.M., Schmook B., Calme S. Building on common ground to address biodiversity conflicts and foster collaboration in environmental management // J. Environ. Manag. 2018. Vol. 220. P. 217–226.
11. Pauly D. Anecdotes and the shifting baseline syndrome of fisheries // Trends Ecol. Evol. 1995. Vol. 10. P. 430.
12. Kahn P.H., Jr. children’s affiliations with nature: structure, development, and the problem of environmental generational amnesia // Children and Nature: Psychological, Socio-Cultural, and Evolutionary Investigations (ed. by Kahn P.H., Jr., Kellert S.R.). Cambridge, UK: MIT, 2002. P. 93–116.
13. Kahn P.H., Jr., Friedman B. Environmental views and values of children in an inner-city black community // Child Dev. 1995. Vol. 66. P. 1403–1417.
14. Soga M.; Gaston K.J. Shifting baseline syndrome: causes, consequences, and implications // Front. Ecol. Environ. 2018. Vol. 16, P. 222–230.
15. Pyle R.M. The extinction of experience // Horticulture. 1978. Vol. 56. P. 64–67.
16. Soga M., Yamaura Y., Aiko T., Shoji Y., Kubod T., Gaston K.J. Reducing the extinction of experience: association between urban form and recreational use of public greenspace // Landsc. Urban Plan. 2015. Vol. 143. P. 69–75.
17. Soga M., Gaston K.J. Extinction of experience: the loss of human-nature interactions // Front. Ecol. Environ. 2016. Vol. 14. P. 94–101.
18. Conover M. Resolving Human-Wildlife Conflicts, the Science of Wildlife Damage Management. Boca Raton, FL, USA: Lewis Publishers CAC Press, 2002.
19. Graham K., Beckerman A.P., Thirgood S. Human-predator-prey conflicts ecological correlates, prey losses and patterns of management // Biol. Conserv. 2005. Vol. 122. P. 159–171.
20. Finlayson C.M., Horwitz P. Wetlands as settings for human health – the benefits and the paradox // Wetlands and Human Health (ed. by Finlayson C.M., Horwitz P.,Weinstein P.). Dordrecht, The Netherlands: Springer, 2015. P. 1–13.
21. Hanford J.K., Webb C.E., Hochuli D.F. Management of urban wetlands for conservation can reduce aquatic biodiversity and increase mosquito risk // Appl. Ecol. 2020. Vol. 57. P. 794–805.
22. Steffen W., Crutzen P.J., Mcneill J. The Anthropocene: are humans now overwhelming the great forces of nature? // AMBIO. 2007. Vol. 36. P. 614–621.
23. Prominski M. Come together. Enhancing biodiversity in high-density cities by giving space to humans and non-humans // Urban Landscapes in High-Density Cities: Parks, Streetscapes, Ecosystems (ed. by Rinaldi B.M., Tan P.Y.). Basel, Switzerland: Birkhauser, 2019. P. 190–203.
24. Prominsky M. Landscapes: concepts of nature and culture for landscape architecture in the Anthropocene // J. Landsc. Archit. 2014. Vol. 9. P. 6–19.
25. Caravaggi L., Imbroglini C., Lei A. Progetto di paesaggio e interazione con le altre specie viventi // Ri-Vista. Ric. Per La Progett. Del Paesaggio. 2020. Vol. 1. P. 18–37 (in Ital.).
26. Higgs E. What is good ecological restoration? // Conserv. Biol. 1997. Vol. 11. P. 338–348.
27. Fernandez-Manjarres J.F., Roturier S., Bilhaut A. The emergence of the social-ecological restoration concept // Restor. Ecol. 2018, Vol. 26. P. 404–410.
28. Hychka K., Gottschalk Druschke C. Adaptive management of urban ecosystem restoration: learning from restoration managers in Rhode Island, USA // Soc. Nat. Resour. 2017. Vol. 30. P. 1358.
29. Musacchio L.R. Metropolitan landscape ecology using translational research to increase sustainability, resilience, and regeneration // Landsc. J. 2008. Vol. 27. P. 1–8.
30. Zeunert J. Landscape Architecture and Environmental Sustainability: Creating Positive Change through Design. London, UK: Bloomsbury, 2017.
31. Grose M., Frisby M. Mixing ecological science into landscape architecture // Front. Ecol. Environ. 2019. Vol. 17. P. 296–297.
32. Sack C. Landscape architecture and novel ecosystems: ecological restoration in an expanded field // Ecol. Process. 2013. Vol. 2. P. 1–9.
33. Nassauer J.I. Messy ecosystems, orderly frames // Landsc. J. 1995. Vol. 14. P. 161–170.
34. Nassauer J.I. Placing Nature. Culture and Landscape Ecology. Covelo, CA, USA: Island Press, 1997.
35. Botzat A., Fischer L.K., Kowarik I. Unexploited opportunities in understanding liveable and biodiverse cities. A review on urban biodiversity perception and valuation // Glob. Environ. Change. 2016. Vol. 39. P. 220–233.
36. Rinaldi B.M. Welcome to the city of the future. Where everything begins with a park // Urban Landscapes in High-Density Cities: Parks, Streetscapes, Ecosystems (ed. by Rinaldi B.M., Tan P.Y.). Basel, Switzerland: Birkhauser, 2019. P. 117–139.
37. Loidl H., Bernard S. Opening Spaces. Design as Landscape Architecture. Basel, Switzerland: Birkhauser, 2003.
38. Tempesta T. Il valore paesaggistico-ambientale degli interventi di riforestazione della pianura Veneta: Il caso del bosco di Mestre (VE) // Percezione e Valore del Paesaggio (ed. by Tempesta T., Thiene M.). Milano, Italy: Franco Angeli, 2006. P. 189–208 (in Ital.).
39. Vecchiato D., Tempesta T. Valuing the benefits of an afforestation project in a periurban area with choice experiments // Forest Policy Econom. 2013. Vol. 26. P. 111–120.
40. Zanetti M. Considerazioni sulla fruizione // Il Bosco di Mestre (ed. by Zanetti M.). Portogruaro, Italy: Nuovadimensione, 2007. P. 75–80 (in Ital.).
41. Conan M. L’invention des identites perdues // Cinq Propositions Pour Une Theorie de Paysage (ed. by Berque A.). Seyssel, France: Champ vallon, 1994. P. 33–49 (in Fr.).
42. Kowarik I., Langen A. Natur-Park Sudgelande: linking conservation and recreation in an abandoned railyard in Berlin // Wild Urban Woodlands (ed. by Kowarik I., Korner S.). Berlin/Heidelberg, Germany: Springer, 2005. P. 287–299.
43. Dempsey N., Burton M. Defining place-keeping: the long-term management of public spaces // Urban For. Urban Green. 2012. Vol. 11. P. 11–20.
44. De Block G., Vicenzotti V. The effect of affect. A plea for distance between the human and non-human // JoLA-J. Landsc. Archit. 2018. Vol. 13. P. 46–55.
45. Salizzoni E., Perez-Campana R. Design for biodiverse urban landscapes: connecting place-making to place-keeping // Ri-Vista. Ricerche per la progettazione del paesaggio. 2019. Vol. 2. P. 130–149.