ЕЛЕНА ЧЕГОТОВА: Переход строительной отрасли на цифру – кризисная ситуация

Ред.: Елена Викторовна, чем занимается советник председателя Комитета по строительству Санкт-Петербурга?

Е.Ч.: Советник председателя Комитета по строительству – руководящая должность, которая подразумевает решение наиболее сложных вопросов.

Например, подрядчики неоднократно менялись, накопилось много проблем, их объем неизвестен, и все это требуется решать. Тут и обследование объекта, и взаимодействие с органами власти, и дополнительные согласования, особенно если строятся политически значимые объекты.

Другой пример – вереница судов по обжалованию каждого шага, когда надо сформировать свою правовую позицию и взаимодействовать со всеми участниками процесса.

Сейчас актуальна цифровизация строительства. От советника председателя Комитета по строительству требуются не просто знания в конкретной области – юриспруденции или ИТ, а способность подобрать и состыковать всех участников процесса, чтобы все правильно понимали задачи. Для этого нужно уметь объяснять термины, чтобы они были понятны человеку из другой отрасли, а еще важно организовывать работу в сжатые сроки и без потери качества.

Ред.: В своих выступлениях вы рассказывали, что много сделано для цифровизации строительства в Санкт-Петербурге, что в чем-то город – передовик. Можете пояснить?

Е.Ч.: Санкт-Петербург начал заниматься цифровизацией задолго до того, как она стала обязательной для всех.

В 2015 году, когда в госсекторе начали внедрять проектное управление, в Санкт-Петербурге одновременно занялись разработкой собственной цифровой платформы. Поначалу она служила хабом для обмена документами между строительным сообществом и госаппаратом, потом превратилась в сервис для управления строительством в целом, от согласования документации по планировке территории до выдачи разрешений на ввод в эксплуатацию.

Речь идет о ЕССК (Единая система строительного комплекса Санкт-Петербурга). Через нее теперь предоставляются все ключевые услуги в сфере строительства.

Также Комитет по строительству Санкт-Петербурга начал разрабатывать АИС КС (Автоматизированная информационная система Комитета по строительству) задолго до того, как Роскапстрой стал создавать свою информационную систему управления проектами (ИСУП).

Сейчас функционал петербургской АИС КС превосходит ИСУП, потому что в нем есть все необходимое не только для управления строительством в рамках госзаказа, но и для решения вопросов ДДУ (договор долевого участия), концессий.

Кроме того, в Санкт-Петербурге в сфере госзаказа реализована система «Стройформ». Она позволяет направлять общий журнал работ на регистрацию (и на последующих стадиях строительства) в Службу госстройнадзора и экспертизы Санкт-Петербурга напрямую из ПО, в котором работают подрядчики.

В большинстве других регионов такой интеграции нет. Если регистрация и ведение происходят в электронном виде, то делается это в виде доступа к ПО, которое выдается подрядчикам, или тратятся бюджетные деньги на покупку дополнительного софта. Вряд ли эти траты можно назвать оправданными.

Подчеркну, что в Санкт-Петербурге эта интеграция бесплатна для подрядных организаций и реализована за счет разработчиков ПО, которое стоит у подрядчиков.

В дальнейшем эта возможность будет реализована через ЕССК, и будет обеспечен доступ к остальной исполнительной документации и для госзаказчика, и для органов гостройнадзора.

Повторюсь, ни копейки бюджетных денег, равно как и денег подрядчиков (кроме стандартных трат на закупку ПО), такой подход не требует, в отличие от миллионов и десятков миллионов рублей бюджетных денег или денег подрядчиков, которые тратятся при ином подходе.

Ред.: Что такое машиночитаемые и машинопонимаемые тексты, для чего они нужны? Если взять какой-то текст, как понять, какой он?

Е.Ч.: Все просто. Откройте веб-страницу в любом браузере и функцию «просмотр кода страницы», кликнув правой кнопкой мышки. Разницу видите? В первом случае красивая веб-страница, во втором – куча каких-то непонятных (для не специалистов) знаков с отдельными понятными словами.

Машиночитаемый или машинопонимаемый документ не открыть без специальных программ. Такие файлы создаются, чтобы автоматизировать сопоставление документов по каким-то критериям. Для этого местную документацию в первую очередь стали переводить в формат XML.

С переходом на машиночитаемые нормативы работа всех специалистов упростится. Не нужно будет сидеть и вспоминать СП, ГОСТы, техрегламенты, в каких разделах проекта находится то, на что мы ссылаемся, какие документы указаны в задании на проектирование и т.д.

Есть еще машиноисполняемые документы, и они уже реальность, например, 3D-печать строительных конструкций. Нормативные требования автоматически выполняются при изготовлении конструкции.

Ред.: Вы часто рассказываете про свою переписку с Минстроем, что какие-то его требования не доходят до региональных чиновников, что Минстрой далек от регионов. Что это за история?

Е.Ч.: Я много езжу по регионам, общаюсь с участниками отраслевых мероприятий и вижу, что информационный разрыв большой. Если Минстрой что-то имел ввиду, это не значит, что где-то его именно так и поняли.

Например, один из операторов ГИСОГД (геоинформационная система обеспечения градостроительной деятельности) поделился, что создает программу-конвертер, чтобы загружать в нее документацию и переводить из одного формата в другой. А ведь все должно быть не так! Строители изначально обязаны вести документацию в определенных форматах. Но в регионе поняли задачу иначе и намерены потратить бюджетные деньги на программу-конвертер.

В другом регионе местный орган Госстройнадзора потребовал информационно-удостоверяющий лист к пояснительной записке в формате XML-схем. Нелепиц очень много: просят пояснения к пояснениям, пояснения к требованиям Минстроя, хотя это все должны сами знать.

Ред.: Почему так активно насаждается цифровизация? Почему работники строительной отрасли сопротивляются?

Е.Ч.: А вот тут как раз и видна разница в подходе к строительству у бизнеса и у государства. Государству нужна статистика (сколько денег, куда и когда ушло), понимание, что из себя представляют построенные объекты, как пролегают в них сети, какие внутри конструкции.

Интересы бизнеса в другом: управление процессами, оптимизация затрат. Предпринимателям не хочется приобретать навязанный им, с их точки зрения, отечественный софт, да еще конкретной организации и по бешеной цене.

И еще вопрос прозрачности. Многим придется перестроить бизнес-процессы. При цифровизации уже сложно будет сделать исполнительную документацию задним числом, использовать материалы сомнительного качества и непонятно от какого поставщика. Ничего не скроешь, все будет видно.

Ред.: Вы участник 500 судебных процессов, в том числе от имени губернатора Санкт-Петербурга. Что это за споры, чего хотят истцы? Каково это – участвовать в судебном процессе от имени органов власти?

Е.Ч.: Я суммировала судебные процессы за период моей работы юрисконсультом в Службе госстройнадзора и экспертизы Санкт-Петербурга, в Комитете госстройнадзора и госэксперизы Ленинградской области.

Споров было много и разных, от оспаривания Правил землепользования и застройки, Генплана до исков о сносе самостроев или их легализации. Огромная судебная практика по административным делам в части обжалования штрафов, предписаний, разрешений на строительство и ввод в эксплуатацию, отмена незаконных разрешений. На самом деле судов не 500, а больше, в какой-то момент я перестала их считать.

Нынешняя моя должность не подразумевает хождения по судам. Но если речь идет об обжаловании разрешений на строительство объектов, где задействованы бюджетные деньги, то, разумеется, я помогаю в этих делах.

Бывают необычные истории. Например, по одному из недавних процессов была проведена судебная орнитологическая экспертиза. Граждане пытались доказать нарушение прав на благоприятную среду обитания.

Ред.: У вас есть авторский курс для ГИПов. Чего хотят слушатели?

Е.Ч.: Главные инженеры проектов – это сейчас очень востребованные специалисты, особенно если они еще и в цифровизации разбираются. Вместе с тем высоки риски стать невостребованным, то есть быть исключенным из Национального реестра специалистов. Если это случилось, попасть снова в НРС можно будет только через два года.

Многие ГИПы – классные специалисты с технической точки зрения, но не знают юридических аспектов. У законодателя свое видение. Он хочет, чтобы главный инженер проектов разбирался в правовых вопросах, в цифре. Этот объем знаний и требуется при сдаче квалификационного экзамена для включения в НРС. Не все его сдают, поэтому я и разработала свой образовательный курс, чтобы защитить этих специалистов от капканов, расставленных законодателем.

Ред.: Какие дела в этом году для вас наиболее приоритетны, интересны, проблематичны?

Е.Ч.: Ввод в эксплуатацию бюджетных объектов для меня приоритетен уже много лет. Важно обеспечить ритмичность финансирования и работ и совместить с цифровизацией строительства, которая тоже требует много усилий и времени.

В рамках пилотного проекта по переводу исполнительной документации в цифру я пытаюсь сделать так, чтобы подрядчики в бюджетной стройке получили реально работающий инструмент.

Ред.: Какими словами вы хотели бы завершить нашу беседу?

Е.Ч.: Я антикризисный менеджер и в каждом кризисе всегда вижу возможность. Чем жестче кризис, тем круче возможности. Переход строительной отрасли на цифру – кризисная ситуация, ну так давайте же выйдем из нее победителями.