Дно близко? Почему ЛенТИСИЗ и других изыскателей вынуждают ходить за деньгами в суд

Несколько дней назад профессиональное инфопространство одна за другой заполнили две новости. Сначала прошла информация о том, что петербургская изыскательская компания ЗАО «ЛенТИСИЗ», отчаявшись получить свои, заработанные еще в 2015 году, деньги в объеме 6,3 млн рублей подала иск о банкротстве к одному из заметных игроков проектного рынка – АО «КБ высотных и подземных сооружений» (АО КБ ВиПС). А затем, буквально на следующий день, прошла информация о том, что долг проектировщиком был полностью погашен. Мы обратили внимание на эту ситуацию и попытались в ней разобраться.

Оборот АО КБ ВиПС в последние годы достигал 1,5 млрд рублей. Крупнейшими государственными заказчиками компании являются КГУ ПК «УКС Пермского края» (более 3 млрд), ФГКУ «СЗД» (около 1 млрд), Комитет по строительству Санкт-Петербурга (почти 400 млн), ПАО СЗ «Северная Верфь» (почти 300 млн) и ряд других. Именно по последнему объекту – Северной Верфи – АО КБ ВиПС не оплачивало работы по инженерным изысканиям их исполнителю – ЗАО «ЛенТИСИЗ».

Как рассказал нам генеральный директор изыскательской организации Николай Олейник, в 2015 году «ЛенТИСИЗ» выполнил комплекс инженерных изысканий для разработки проекта строительства в рамках модернизации Северной верфи. После завершения работ их результат был принят как проектной организацией – АО КБ ВиПС, так и генеральным заказчиком – заводом «Северная верфь», и прошел Главгосэкспертизу. Более того, по сведениям Н.Олейника, все работы проектировщику были оплачены в полном объеме, что ему подтвердила Северная верфь.

После трех лет безуспешных переговоров ЗАО «ЛенТИСИЗ» впервые обратилось в арбитражный суд с иском о взыскании невыплаченной суммы. Однако, несмотря на утвержденное еще весной мировое соглашение, задолженность проектировщиком так и не была погашена.

«Для нас это исключительный случай. Со всеми нашими заказчиками почти всегда удается решить вопрос невыплаты долгов в досудебном порядке. Ведь зачастую это проектные организации, которые сами годами ждут плату от генерального заказчика за проектные работы, в состав которых входят и инженерные изыскания», – подчеркивает Николай Олейник, общаясь со СМИ.

В данном случае, впрочем, КБ ВиПС, похоже, само оказалось заложником ситуации. Как нам пояснили в компании, сложившаяся ситуация является следствием того, что «обязательства по оплате исполнены заказчиком не в полном объеме». Что касается мирового соглашения, то оно «базировалось на плановых сроках получения средств от заказчика», поэтому, по мнению представителей проектной организации, «банкротный иск – законный, но некорректный способ ускорения получения денежных средств».

Почему же так происходит, кто должен нести ответственность за сложившуюся на рынке ситуацию и как изыскателям минимизировать свои риски?

Ничего личного, только бизнес

Готовя эту статью, мы пообщались с руководителями нескольких изыскательских организаций. Выяснилось, что аналогичные ситуации случались у абсолютного большинства изыскательских организаций, причем сами изыскатели почти всегда поступают аналогичным образом по отношению к своим субподрядчикам и часто даже к сотрудникам – не пришли деньги по конкретному объекту от заказчика, значит вниз по нему тоже ничего не пойдет, даже если по другим договорам деньги есть. Пришел аванс 30% – значит именно столько будет распределено по проекту, включая оплату труда. Именно неоплата заказчиком выполненных работ – главный фактор риска на этом рынке, который, при этом, не застрахован никакими компенсационными фондами, в том числе, КФ ОДО. По крайней мере, когда субподрядчик выбран без использования «конкурентных способов заключения договоров». Еще в 2016 году в нашем журнале вышла статья генерального директора ГК «ПЕТРОМОДЕЛИНГ» Алексея Бершова, которая называлась «Нет более дешевой вещи, чем сданный заказчику отчет». С тех пор явно ничего не изменилось в лучшую сторону.

По мнению многих руководителей изыскательских компаний, неоплата выполненных объемов работ более характерна для крупных государственных контрактов, которые, как сложилось у нас в стране, финансируются по нижней планке рентабельности. Так, например, считает руководитель Группы компаний РЭИ Михаил Маренный. По его мнению, ситуация с неоплатой работ – «это скорее проблема "знаковых" объектов, куда все бегут работать под обещания, подкрепленные плохо оформленной договорной документацией».

При этом выделенные на такие работы средства, по расхожему мнению, часто серьезно сокращаются в результате банальной коррупции. Иными словами, когда на все проектно-изыскательские и строительные работы остается на 20–30% меньше средств, чем было запланировано, в первую очередь страдают компании, находящиеся снизу – сначала изыскатели, затем проектировщики, потом строители. И побеждает в борьбе за заработанные деньги тот, у кого более грамотные юристы. Мало у кого из изыскателей есть такие.

«У заказчиков часто нет средств на то, чтобы оплачивать труд изыскателей в необходимом объеме. Более того, по многим крупным объектам, работы на которых наиболее сложные и дорогостоящие, ожидать оплату, порой, приходится месяцами и даже годами.

Регулярно приходится сталкиваться с тем, что проект, по которому уже выполнен комплекс инженерных изысканий, сворачивается. Это, безусловно, тоже сказывается на окончательном расчете с исполнителями. Ведь изыскатели часто начинают работу на объекте еще даже до того, как заключается контракт. Основанием может служить просто гарантийное письмо. И, конечно, если заказчик вдруг лишается ожидаемого финансирования в связи с заморозкой проекта, у него пропадает всякое желание полностью расплачиваться со своими подрядчиками. Выходов из этой ситуации, к сожалению, нет никаких. Приходится полагаться лишь на определенные персональные гарантии. Но и тогда, порой, в результате сложных переговоров, удается получить лишь компенсацию прямых затрат», – рассказывает председатель Совета директоров АО «Стройизыскания» Павел Клепиков.

Кстати, похоже, именно такая ситуация складывается вокруг реконструкции «Северной верфи», которая и начиналась-то со скандала. В 2015 году, после того, как КБ ВиПС стало победителем конкурса на разработку проекта реконструкции, в нескольких изданиях вышли заметки на этот счет. Например, деловой портал TORG94.RU выпустил материал под заголовком «Победитель тендера на ремонт петербургской верфи за 15 млрд руб. оказался недееспособным посредником», а портал sudostroenie.info со ссылкой на газету «Деловой Петербург» написал, что «Вероятность срыва [реализации проекта реконструкции – ред] объясняется тем, что тендер на разработку проекта модернизации верфи выиграла компания, ранее не занимавшаяся подобными проектами, а нанять квалифицированного подрядчика ей пока не удается». Публикация, к слову, вышла спустя полгода после тендера.

Публикации в DP.RU в следующие годы также свидетельствуют о том, что проект модернизации был со временем существенно скорректирован в сторону сокращения объемов работ, а «модернизация верфи застопорилась из-за отсутствия средств».

И снова в суд за деньгами

Теперь ЗАО «ЛенТИСИЗ» готовится к новому суду с КБ ВиПС на 4 млн. По следующей очереди того же объекта. Здесь заказчик, по словам Николая Олейника, также затянул сроки оплаты выполненных работ. На сегодняшний день срок актуальности выполненных изысканий истек, а следующий этап проекта в экспертизу так и не попал. Прохождение экспертизы было одним из условий получения денег. На это упирают и представители проектировщиков. Как они нам пояснили, «заказчик не идет в экспертизу по собственным соображениям, обязательства по оплате перед ЛенТИСИЗ в соответствии с условиями договора отсутствуют».

Вместе с тем, как неоднократно заявляли юристы, данный пункт в договоре на выполнение инженерных изысканий является не вполне корректным и легко может быть оспорен в суде, а заказчик обвинен в незаконном обогащении.

И все равно, как ни крути, получается, что невозможно полностью просчитать риски неоплаты работы или переноса оплаты на неопределенный срок. Также невозможно заставить проектировщика оплатить все выполненные работы сразу по их завершению, если он настроен часть суммы выплатить лишь после получения положительного заключения экспертизы. И о какой бы сумме ни шла речь, изыскатель никак не может повлиять на то, чтобы проект попал к экспертам в кратчайшие сроки. Это может тянутся много месяцев, особенно если проектировщик в чем-то не уверен и ожидает проблем в экспертизе.

Выходом из ситуации с экспертизой, по мнению директора ООО «Геоинжсервис» (FUGRO RUSSIA) Дмитрия Ванькова, может быть внесение дополнительных условий в договор. «Соглашаться на такой пункт можно, но со следующей оговоркой: при заключении контракта спрашиваем заказчика: когда планируется получение заключения экспертизы. В мае 2020, говорят они например. Тогда мы в контракте оговариваем, что окончательная

оплата выполненных работ производится после получения экспертизы, но не

позднее 01 июня 2020 года», – советует он.

В любом случае, по мнению большинства руководителей, единственная возможность избежать тяжелых последствий в таких ситуациях – создать ощутимую финансовую подушку, позволяющую полностью обеспечить функционирование предприятия и выполнение всех работ, даже если деньги не приходят в оговоренный срок. Да, это совсем не просто. Но без этого ввязываться в рискованные, крупные проекты с длительными сроками реализации точно не стоит.

Глобальные причины

Причин ситуации, которая складывается в инженерных изысканиях, да и во всей строительной отрасли, вероятно, несколько. Например, Д.Ваньков выделяет общеэкономическую стагнацию в России, приводящую к тому, что денег становится меньше, а также тотальный волюнтаризм крупных и государственных заказчиков в вопросах платежей. По его мнению, «они, как правило, вообще творят, что хотят».

Своё объяснение происходящего есть и у директора волгоградского ООО «ГеоСИМ» Алексея Самуся. По его словам, во всем виноваты чиновники, руководители госкомпаний и банкиры из числа приближенных к президенту. «Особенно в этом смысле навредил закон об обманутых дольщиках. Вместо того, чтобы исправлять ситуацию с контролем и недопущением обмана в долевом строительстве, выдумали закон, который погубил все строительство в регионах. Процветают только крупные столичные строительные корпорации. Внутренний спрос на жилье упал, региональные застройщики (те, кто выжил) с трудом привыкают к новым реалиям. Цены на первичное жилье подскочат неизбежно, метраж строительства упадет», – комментирует он ситуацию. Однако сам тут же оговаривается, что исполнителю, которому не платят, не всегда целесообразно идти в суд – потом с ним никто не будет работать.

Другие изыскатели и вовсе предпочитают не поднимать эту тему под своим брендом, а другие их поддерживают – «все правильно, они ведь хотят остаться на этом рынке»...

Но не сами ли изыскатели создали все это? Не их ли слабость, проявляющаяся в виде боязни задеть, обидеть заказчика, привела к тому, что тотальные неплатежи стали не просто регулярной практикой, а как будто нормой?

Понятно, что это замкнутый круг, на котором с каждым оборотом становится все хуже. Но, может, пора его разорвать? Хотя бы заставить саморегулируемые организации (саморегулирование же состоялось!) защищать интересы бизнеса в таких ситуациях и распечатывать свои компенсационные фонды ОДО для урегулирования проблем с неоплатой выполненных работ. Пока же СРО в массе своей, к сожалению, заинтересованы лишь в сборе денег в виде всевозможных взносов.

Ну а общую ситуацию в отрасли регулирует Правительство РФ, в частности, Минстрой. К ним и адресуем вопрос от всех участников строительного рынка – доколе!?